Прежде чем читать дальше этот рассказ, представте отчаявшегося человека. В его жизни было много целей. Он все еще может их достичь, но смысл этого достижения для него больше не ясен. Они не принесут ему радости, они не заставят его глаза лучиться счастьем. Только потому, что он достигнет их сам. Без нее.
Будьте готовы к тому, что дальше пойдет речь о человеке, отчаявшемся в своей любви.

Мне надоело быть вежливым и уступчивым. Больше не хочу быть теплым и безотказным. Сейчас я безобразно пьян и только что разбил бутылку у себя под ногами. Осколки гулко разлетелись по мокрому асфальту и ярко заблестели в лучах фонарей. Капли портвейна упали на старые потертые джинсы.
Я вхожу на Новый мост, хотя эта развалина с лопнувшим асфальтом уже с десяток лет, как престала быть новой… Ветер приятно треплет мои волосы. Его холодные потоки до слез режут мои прищуренные карие глаза. Странно, глаза карие, а все, глядя на них, спрашивают, почему они красные. Наверное, люди привыкли в первую очередь видеть боль, а не счастье. Пускай даже эта боль будет спрятана в красных нитях на белках глаз, ее все равно увидят. Даже если я попытаюсь улыбаться и шутить.
На секунду останавливаюсь и опускаю веки. Прислушиваюсь к окружающему миру – гул несущихся мимо машин, шум волн Днепра, свист ветра, рев музыки из окон домов, что остались за моей спиной на правом берегу. И биение сердца.
- Ты слышишь, как оно бьется? – говорю сам с собой. Адресую слова ей. Мне часто приходится так делать, поскольку ее не хватает. Я не могу жить без ее глаз и ее голоса.
- Знаешь, о чем я сейчас думаю? Я мечтаю о мегадевайсе, вживленном в мое тело. Таком, чтобы ты могла видеть то, что я вижу… Чувствовать то, что я чувствую…
Я открываю глаза и снова вижу бесконечную полосу асфальта на мосту, ряд ярких фонарей. Сердце заполняется болью от одиночества. Все что угодно готов отдать, только бы она оказалась рядом. Только бы услышать ее голос, почувствовать ее аромат. Я готов продать душу Дьяволу, только бы уснуть сегодня в ее объятьях.
- Я люблю тебя.
Рука тянется в карман за сигаретами и после недолгих колебаний вытягивает то, что осталось от lucky strike. Помятая пачка с лошадиной дозой никотина внутри приятно лежит на ладони. Быстро подкуриваю и выдыхаю дым, запрокинув назад голову.
Первая затяжка приятно ударяет в легкие. Невероятно приятно наблюдать, как дым над головой уноситься ветром прочь, растворяется в холодном воздухе.
- Почему я здесь сам? Где ты сейчас? С кем ты сейчас? Не со мной…
Я продолжаю шагать дальше по мосту. Ни одного встречного. Я здесь совсем один. Единственный на весь Новый мост пьяный псих в старых джинсах и черной ветровке, не спасающей от холода. Вообще, в последнее время, стало все равно, что одевать. Просто, появились вещи, которые могут спасать от депрессии. Любимый бордовый свитер, любимые черные туфли, любимы плеер, который может контузить и отвлечь меня от мыслей о ней. И то, если слушать громко-громко Slipknot. Еще есть одна любимая вещь, спасающая от депрессии – потушенный об указательный палец правой руки бычок. Знаете, очень удобно – никто не видит, как ты это делаешь, все смотрят на твои красные глаза…
Мимо проносятся редкие машины. Каждая пара фар для меня, как короткое воспоминание.
Вспышка – я прижимаю к себе ее теплое тело. Наши ноги сплетаются, и я чувствую нежный шелк ее кожи. Смотрим друг другу прямо в глаза. Вот только она опять отворачивается спустя несколько секунд.
Вспышка – читаю смс. Только проснулся после короткого сна. Почти не спал из-за мерзкой бессонницы. «Я соскучилась». «Очень-очень».

Добавлено (16.12.2007, 17:55)
---------------------------------------------
Вспышка – она, при встрече, на несколько секунд прижимается ко мне, чтобы поцеловать в щеку. Секунды долгожданной нежности и ее глаза снова совсем рядом. Ради этого хочется продолжать жить.
Сейчас все это может казаться глупостью. Но только не для меня. Она – мой воздух. Она - моя жизнь.
Я не могу больше остановиться. Воспоминание за воспоминанием разрывают мою душу на две части. С одной стороны желание жить, пока она есть рядом. Пока моего плеча может неожиданно коснуться ее ладонь. Пока ее внутреннее тепло продолжает согревать мое бренное тело.
А с другой стороны – желание умереть и престать жить с тем, что она кому-то другому дарит нежность своего взгляда, кого-то другого угощает зеленым чаем, кому-то другому пишет «хочу тебя».
- Кто-то другой сегодня будет обнимать ее во сне…
Вспышка – мы сидим в парке и она отвечает на звонок. «Ты уже освободился?.. Так рано отпустили с работы? Скоро буду…»
Я останавливаюсь - очень тяжело дышать. Рука произвольно тушит окурок об указательный палец. Не хочу кричать, не хочу бить кулаками о стенку, не хочу плакать. Все способы забыться уже использованы. Почти все.
- Она – мой воздух…
Вспышка – она прижимается щекой к моей щеке, и я чувствую себя самым счастливым человеком в мире.
Вспышка – мы сидим в кафе и пьем вино. Я согреваю ее руки в своих руках и впервые говорю «люблю тебя».
Вспышка – я дарю ей маленькую книжечку «Все о поцелуях». Она смеется и говорит, что всегда мечтала о таком подарке.
Вспышка – я обнимаю ее и она запускает свою руку в мои волосы. «Я хочу тебя!» Вижу в ее глазах нежность и желание.
- Она – моя жизнь…
Вспышка…

На мокром асвальте лежало неподвижное тело, в нескольких метрах от него замерла машину. С погнутым бампером и разбитым лобовым стеклом.
Глаза человека прикрыты. А на лице улыбка. Видимо он все-таки смог умереть счастливым.

не история канеш, но меня проняло)))

Добавлено (16.12.2007, 23:40)
---------------------------------------------
Он зажал сигарету в зубах и поднес спичку к своему лицу.
Тусклый свет огня осветил мелкие морщины. Бледное, со щетиной, лицо. Усталые глаза, с красными нитями на белках, сощурились от блеклого мерцания.
От чего столько усталости? Когда ты в последний раз плакал? Все время молчишь.
Глаза сузились чуть сильнее. В их уголках проступили мелкие слезинки. Совсем маленькие и едва заметные. Заблестели и так и остались висеть на ресницах. В горле на секунду проступила горечь. Ему сильно захотелось кричать.
Все время молчишь. Опять кричит только сердце.
Действительно последние несколько лет кричало одно только сердце. И, периодически, его глаза. И то только тогда, когда он попадал домой и пытался уснуть. Глаза начинали шарить по комнате. Пытались найти что ни будь среди темных полуночных стен. Снова ничего не находили.
Ни кого.
И начинали кричать от ужаса. От одиночества. Его он боялся больше всего. Не просто не любил оставаться один. Ненавидел полную тишину. Ненавидел полное замирание воздуха в атмосфере своей маленькой вселенной. Он любил ветер. Его порывы. Сильные, готовые бесконечно трепать его длинные волосы. Забирать тепло из под его старого джемпера. Он ненавидел пустоту.
Он пытался бороться с этим гадким ощущением, как только мог. По утрам громко слушал музыку. По ночам читал в слух. Все было бесполезным. Чувство полного одиночества вновь и вновь посещало его душу. Разливалось по телу. А, когда было совсем тяжело, начинало душить.
Он задыхался от осознания того, что близкие ему люди сейчас могут быть далеко. Могут просто не слышать крик его души и дикий стук сердца. Еще хуже – могут быть рядом и отказываться понять его чувства, увидеть его мысли.

Огонь коснулся кончиков его пальцев. Обжег сухую кожу и вернул к реальности.
Руки нервно задрожали. Спичку он отпустил только через четыре секунды. Просто хотел получить хоть немного тепла. Пускай от огня, не от жизни. Пускай от огня, не от теплых слов кого-либо.
Отче наш…
Он редко молился. И редко плакал. И, когда слезы все-таки начинали бежать по его щекам, он вспоминал единственную заученную молитву. Почему? Так, просто необходимо было чем ни будь занять голову, чтобы не расшибить ее об стенку.
Если же и молитва не помогала, пытался лупить кулаками по кирпичам. Было идеально, если стенка была грубо оштукатурена и имела неровную поверхность. Мгновенные вспышки боли тут же приводили его в чувства.
Боль вообще была для него слишком привычна. Он привык испытывать ее сердцем. Поэтому, когда на его тело начинали влиять внешние раздражители, было не так больно. Просто он знал, что есть боль страшнее.
Может не на много. Но, сравнивая свои ощущения, он всегда боялся именно сердечной. Покрывающей душу холодом и ввергающей в уныние его мысли. Короткие и пронзительные. Наполненные криком.

Добавлено (16.12.2007, 23:41)
---------------------------------------------
Он уже четыре минуты пытался подкурить сигарету. Все безуспешно. Руки дрожали и не хотели подчиняться. Он видел и чувствовал эту мелкую дрожь в руках и ничего не мог с собою поделать.
Странное чувство безысходности прокралось в его душу. Худая тень на балконе девятого этажа запрокинула голову назад. Прижалась спиной к кирпичной стене и тихо засопела. Он еще не ложился спать, а глаза уже начали дико метаться в окружающем его пространстве.
По коже пробежали мурашки.
Вот бы сгореть. Просто сгореть и превратиться в пепел. Развеяться ветром на все четыре стороны.
Улыбнулся он своей мысли.
Да! Почему нет? Почувствовать полную свободу и стать частью воздуха, его маленькой крупицей. Такой маленькой, что можно было бы попадать в тела других людей. Нестись по их кровеносным сосудам, видеть их глазами и слышать их сердцебиение.
Он бы тогда никогда не остался один!
…Никогда не остался один!
Возможность видеть и чувствовать в теле другого человека! Быть всеми его пятью чувствами.
Или просто все время нестись вперед в безумных потоках ветра!!
Пока тебя кто ни будь не вдохнет…

Он вытянул правую руку вперед. Закрыл глаз и представил – сейчас он щелкнет пальцами и ладонь наполнится огнем. По руке разольется тепло. Долгожданное, неожиданное и давно забытое.
Он представлял, как огонь горит в его ладони и медленно расползается по всему телу. Охватывает его плечи, грудь. Попадает на лицо с закрытыми глазами. Начинает поглощать волосы на его, запрокинутой назад, голове.
Живой факел.
Он быстро задышал от своих безумных мыслей. Наклонился к балконной перегородке и горько заплакал. Голая спина содрогалась от тихих всхлипываний. Внутри все горело. Горело в груди, плечах, горле, глазах. Это был не тот огонь, о котором он мечтал. Это был огонь одиночества вновь охватившего его пустую холодную душу. Заставивший слезиться глаза. Заставивший опустить колени на бетонный пол балкона.
Медленно становилось легче. Но недостаточно. Нельзя было останавливать плачь. Нельзя было открывать глаз.
Отче наш, что на небесах…
Он быстро поднял вверх правую руку. Сжал кисть левой рукой и резко ударил себя локтем в солнечное сплетение. Раз. Еще раз. Раз за разом.
Боль обняла грудную клетку. Было тяжело дышать. Задыхаясь от нехватки воздуха, он упал на пол.
Худое изможденное тело в джинсах наконец-то выпрямилось. По щекам еще стекали слезы. Глаза были уже открыты и смотрели в красное вечернее небо. Закат полыхал в небе над его девятиэтажкой диким алым огнем.
Зрачки больше не метались из стороны в сторону. Просто были устремлены вперед.
Самосожжение.
Последняя осознанная мысль в его сознании.

Добавлено (18.12.2007, 22:17)
---------------------------------------------

Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило: А давайте играть в прятки!?
ИНТРИГА приподняла бровь: Прятки? Что это за игра? СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит, закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее. ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что в конце концов её всегда находят, ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (её ничего кроме себя самой не волновало), ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать...

— Раз, два, три, — начало счёт СУМАСШЕСТВИЕ.

Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшем камнем на дороге, ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева.

БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило казалось идеальным для его друзей: Кристально чистое озеро — для КРАСОТЫ. Расщелина дерева — так это для СТРАХА. Крыло бабочки — для СЛАДОСТРАСТИЯ. Дуновение ветерка — ведь это для СВОБОДЫ! Итак, оно замаскировалось в лучике солнца.

ЭГОИЗМ, напротив, нашёл только для себя тёплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге), а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана. ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню где она спряталась, но это не важно.

Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999 999, ЛЮБОВЬ всё ещё искала, где бы ей спрятаться, но всё уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов.
— Миллион, — сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать.

Первой оно, конечно же, нашло ЛЕНЬ. Потом услышало, как ВЕРА спорит с Богом, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому как дрожит вулкан, затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался оказался улей пчёл, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Итак, все были найдены: ТАЛАНТ — в свежей и сочной траве, ПЕЧАЛЬ — в тёмной пещере, ЛОЖЬ — в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана).

Вот только ЛЮБОВЬ найти не могли. СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик. Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза. СУМАСШЕСТВИЕ не знало что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощения и в искупление своей вины пообещало ЛЮБВИ стать её поводырем.

И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки... ЛЮБОВЬ слепа и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку...

мда.... сильно и тяжело. конечно уже не важно вообще, но это были ваши и только ваши отношения и передавать что-либо а тем более самое важно левым человеком никак нельзя....
ведь и на расстоянии живут если сильные, и всеравно встречаются. так ли далек израиль... вовсе нет.
жаль человека. не смог... без тебя.